Тайна, в которой война рождалась… (Как империалисты подготовили и развязали вторую мировую войну) - Овсяный Игорь Дмитриевич
Выступление Советского Союза в Лиге наций в защиту Эфиопии, призывы к Англии, Франции и другим государствам вступить на путь решительного обуздания агрессора сыграли важную роль в мобилизации мирового общественного мнения, срывали маску с пособников фашистской Италии.
Монополистический капитал США, Англии и Франции выступил против выдвинутого СССР курса на обуздание агрессоров. Политика «умиротворения», проводившаяся Англией и с конца 1934 г. Францией, была политикой попустительства, поощрения разбойничьих замыслов фашистских держав. Пагубное влияние на развитие международной обстановки оказывали и действия Вашингтона. Закон о «нейтралитете» стал тараном, который реакционные круги США использовали с целью расстроить ряды сторонников мира, нанести удар по Лиге наций, пытавшейся, хотя робко и непоследовательно, применить санкции к агрессору.
Политика западных держав воодушевила гитлеровцев. 7 марта 1936 г. в нарушение Версальского и Локарнского договоров немецкие войска перешли Рейн и заняли бывшую демилитаризованную зону. Франция снова увидела стальные штыки германского империализма. В мае 1936 г. итальянские войска вступили в Аддис-Абебу. С балкона римского дворца «Палаццо Венеция» Муссолини провозгласил создание Итальянской империи. Япония, расширяя сферу агрессии, готовилась к войне за подчинение всего Китая. Смертельная опасность нависла и над Монгольской Народной Республикой. На Западе и на Дальнем Востоке нарастала угроза войны для СССР. Подготавливая войну за новый передел мира, агрессивные государства быстро наращивали военно-промышленный потенциал, занимали важные стратегические рубежи. С момента захвата гитлеровцами власти в Германии до развязывания ими новой мировой войны была уже пройдена половина пути (5).
Глава V.
«Ось» агрессии и ее смазчики (1936—1937 гг.)
«Тайный недуг» западной дипломатии
Буржуазная Европа в середине 30-х годов представляла странное зрелище. Ликвидировав с молчаливого согласия западных держав «цепи Версаля», Германия усиленно вооружалась. Военные заводы третьего рейха работали круглосуточно, и черная туча, повисшая над континентом, быстро принимала угрожающие размеры. Однако правящие круги западных держав проявляли непонятную инертность. «Германия методически готовилась к войне, но ничто, казалось, не могло гальванизировать западные демократии и заставить их действовать», – признает в своих мемуарах Киркпатрик, советник английского посольства в Берлине.
Единственной страной, поднявшей в те дни свой голос с целью предупредить народы о надвигающейся угрозе войны и побудить политических лидеров Запада более реалистически оценить обстановку, был Советский Союз.
«Должна ли Лига наций вечно оставаться „залой ожидания“? – говорил народный комиссар иностранных дел СССР на пленуме Лиги наций в сентябре 1936 г. – …Агрессор, строящий всю свою политику на превосходстве грубой материальной силы, имеющий в арсенале своей дипломатии лишь грозные требования, блефы или угрозы и тактику свершившихся фактов, может быть доступен лишь голосу столь же твердой политики а хладнокровному расчету соотношения сил. Всякие увещевания и упрашивания его, а тем более уступки его незаконным и бессмысленным требованиям, всякое экономическое задабривание его производят на него лишь впечатление слабости, укрепляют сознание его собственной силы и поощряют его к дальнейшей непримиримости и незаконным действиям…
Я считаю нужным сейчас же оправдаться от возможного обвинения меня в призыве к блокам, ибо я знаю, что для некоторых сверхпацифистов слово «блок» стало жупелом. Нет, я не требую новых блоков. Я готов довольствоваться существующим уже блоком, который называется Лигой наций, – блоком миролюбивых стран, объединившихся в целях взаимозащиты и взаимопомощи. Мы требуем лишь, чтобы этот блок действительно организовал взаимопомощь, чтобы он заблаговременно составил план действий, дабы не быть застигнутым врасплох, чтобы происходящей вне этого блока организации войны соответствовали эффективные действия по организации коллективного отпора».
Можно ли было говорить более убедительно и обоснованно? Можно ли было проявить большую настойчивость в попытках сплотить все миролюбивые силы для отражения военной агрессии?
Правящие круги буржуазной Европы не желали, однако, слушать предупреждений и призывов Советского Союза. Более того, несмотря на угрожающие масштабы гонки вооружений в третьем рейхе, он привлекал их симпатии. Поток иностранных визитеров спешил к берегам Рейна, среди них много было англичан. Политические деятели различных оттенков и представители делового мира, знакомясь с «достижениями» гитлеровцев, не скрывали восхищения. Особенную зависть у них вызывал «образцовый порядок» – рабочие не митинговали, не демонстрировали, не устраивали забастовок. Правда, буржуа пощепетильней морщили нос, когда приходилось слышать, что страна покрыта сетью концлагерей. Но они легко прощали Гитлеру подобные «эксцессы», ведь там содержались преимущественно коммунисты. Визитерам, разумеется, не терпелось поближе посмотреть на нацистских лидеров. Многим удалось это осенью 1936 г. во время Олимпийских игр в Берлине. Они проводились с необычайной пышностью, что должно было подчеркнуть «процветание» третьего рейха. Новые хозяева Германии казались «людьми энергичными», «радушными», с ними быстро устанавливалось взаимопонимание. А их внимание и любезность просто очаровывали, взять хотя бы «итальянские ночи», организованные Геббельсом посреди озера, когда за стол садилось сразу более тысячи человек!
Среди паломников в новую «Мекку» был и английский премьер эпохи первой мировой войны Ллойд Джордж. Бывший ефрейтор оказал ему высокую честь, приняв на личной вилле в Баварских Альпах. Сидя у камина рядом с «фюрером» и скользя рассеянным взглядом по вершинам заснеженных гор, Ллойд Джордж с удовлетворением вспоминал, что еще на Версальской конференции выступал против «карфагенского мира». Германия, говорил он тогда, должна быть достаточно сильной, чтобы противостоять опасным веяниям из России…
«Фюрер» прочел ему пространную лекцию об опасности коммунизма. Убеленный сединами британский политический лидер доказывал в ответ необходимость установления более близких отношений между Англией и Германией.
– Я всем сердцем согласен с вами, – отвечал Гитлер, патетически прижимая руки к груди.
По возвращении на родину Ллойд Джордж опубликовал восторженный отчет о поездке. Он превозносил «магнетическую» личность Гитлера и заверял англичан в его миролюбивых намерениях. «О, если бы у нас в Англии был человек со столь высокими качествами!» – заявил он. Превосходя по наивности Красную Шапочку, бывший британский премьер даже не поинтересовался, зачем у «доброй бабушки» такие большие и острые зубы.
Буржуазные авторы склонны объяснять подобную «наивность» искренним заблуждением в отношении подлинных целей Гитлера. Кто мог в 1936 или 1937 г. предвидеть, говорят они, к чему приведет лихорадочная деятельность нацистов?
«Многие политические деятели, принадлежавшие ко всем партиям [48], – отмечает А. Киркпатрик, – посетили Германию в предвоенные годы и совершили ту же ошибку, хотя и в различной степени. Они рассматривали Гитлера как политического деятеля, принадлежащего к той же школе, что и они, может быть, более возбудимого и опасного, но родственного им. Все они считали, что удастся заставить его прислушаться к голосу разума и что если дела зашли в их нынешний злосчастный тупик, то это в значительной мере в результате того, что с ним плохо обращались. Все они искали случая, чтобы доказать ему, что Германия может осуществить свои законные(?) притязания, не прибегая к силе».
Попытки объяснить политику «умиротворения» агрессоров ссылками на заблуждения и ошибки, разумеется, нельзя принимать всерьез. Ее корни нужно искать в катастрофических потрясениях, какие претерпел капиталистический мир в годы мирового экономического кризиса 1929—1933 гг. Напуганная размахом революционных выступлений рабочего класса, буржуазия, по меткому выражению У. Фостера, потянулась к фашизму, как шакалы на падаль. Знамена Народного фронта, высоко поднятые в 1936 г. в Испании и затем во Франции, еще более отбросили буржуазию вправо. Гестаповские застенки она начинала считать единственным якорем спасения для «свободного мира». Курс на подкормку фашистских держав и на сговор с ними представлялся крупному капиталу Запада естественным и необходимым.
